Книга «Лонгхольмский сиделец» и другие… - Виктор Иванович Носатов

углу сейф.

– Присаживайся, дорогой мой племянничек, – предложил Андерсон, плотно прикрыв за собой дверь и дважды повернув ключ. – Предстоит серьезный разговор.

Алексей, уютно устроившись на диване, с нетерпением наблюдал за тем, как хозяин медленно и величаво, словно на трон, воссел на свое старинное кресло с высокой спинкой, потом не торопясь, самозабвенно раскурил трубку.

– Я пригласил тебя сюда, чтобы сообщить важное для твоего Отечества известие, – торжественно и неторопливо начал он. – Тетушка, наверное, писала тебе о том, что в парламенте я всегда придерживался благожелательного отношения к России и ратовал за шведский нейтралитет. Но из газет и других источников ты должен знать и то, что не все в стране придерживаются такого же мнения, как и я. В правительстве и парламенте еще слишком много противников нейтралитета, стремящихся всеми силами ввергнуть Швецию в войну на стороне Германии. Они спят и видят высадку шведско-германского десанта на финское побережье, якобы для поддержки восстания в Финляндии. До последнего времени подобная позиция в верхах как Дамоклов меч висела над шведским нейтралитетом. Усилия Германии привлечь Швецию в альянс достигли своего накала в ноябре, в ходе визита в Стокгольм принца Макса Баденского. Главной целью его поездки являлось дальнейшее укрепление союза с Швецией и подготовка военной конвенции. Германия обещала помощь необходимыми материалами, техникой и оружием в случае шведско-русской войны. В качестве компенсации за это Берлин предлагал нам после войны Аландские острова и создание буферного между Швецией и Россией государства Финляндии. Больше месяца проблема сохранения нейтралитета находилась в центре острой внутриполитической борьбы. В конце концов, несмотря на то, что король Густав в душе оставался германофилом, он, явно опасаясь за судьбу династии в случае вступления в войну и зная, что большинство населения поддерживает нейтралитет, избрал в диалоге с Германией хитрую тактику, ссылаясь на конституцию, согласно которой он не мог самовольно объявить войну. Правительство прикрывалось нейтралистской позиций парламента, все вместе – король, правительство и парламент – ссылались на мнение народа, которое в большинстве своем было пацифистским. Чтобы упрочить нейтралитет, в ригсдаг был внесен законопроект о лишении короля права начинать войну. Немалую роль в отстаивании нейтралитета сыграли и промышленники. В связи с возрастанием экономического значения Швеции не только для Германии, но и для России, предприниматели, заботясь о процветании страны, но больше о своем кармане, потребовали от правительства в полной мере придерживаться нейтралитета и более активно налаживать экономические связи не только с Германией, но и с Россией. Так что сейчас я могу с полной уверенностью сказать, что Швеция окончательно и бесповоротно решила с Россией торговать, а не воевать. Я думаю, что это позволит вашему командованию при необходимости передислоцировать из Финляндии часть войск, которых, насколько я знаю, так не хватает вам на фронте. Что ты мне на это скажешь?

– Дядюшка Аксель, вы, вы… – начал заикаться от волнения Алексей, не находя слов от чувства глубокой признательности и восторга, переполнявшего его, – вы, словно голубь мира, принесли эту важнейшую для будущего России весть, – наконец-то нашел он нужные слова. – Моя страна никогда не забудет того вклада, который вы внесли на благо…

– И это неудивительно, ведь мое имя в переводе со шведского означает «отец мира», – прервал его хозяин, стараясь уйти от благодарственного пафоса, невольно захлестнувшего Алексея, чем окончательно смутил его.

– Хорошо то, что хорошо кончается, – мудро резюмировал дядюшка Аксель и, выйдя из-за стола, отечески добродушно похлопал по плечу почтительно вскочившего с места племянника. – А теперь мы непременно должны нанести визит тетушке, – благодушно добавил он, увлекая Алексея за собой. – Она словно знала, что ты будешь именно сегодня, и с самого раннего утра занялась готовкой.

В семье Андерсонов не было детей, и потому супруги относились к племяннику, как к своему родному сыну. Увидев Алексея, тетушка радостно всплеснула руками и принялась обнимать его да целовать, причитая:

– Что ж ты, Алешенька, позабыл нас да позабросил? Ни одной весточки с самого Рождества не прислал, аника-воин ты наш. Знаю, знаю, не на теплой печи, ешь калачи, а злобного ворога воюешь, и посему прощаю тебе все твои прегрешения, – осенив племянника крестным знамением, она усадила его за богато уставленный самыми разнообразными закусками стол, под образа, на самое почетное место.

Как бы это ни казалось удивительным, но штаб-ротмистр Свиньин, кавалерист и храбрый контрразведчик, имел тайную слабость к сладостям, и потому он с неописуемым удовольствием уплетал с любовью приготовленные тетушкой пирожки с повидлом, булочки с корицей и конечно же шикарный для военного времени шоколадный торт со взбитыми сливками и шариком любимого его клубничного мороженого. Алексей, вспоминая это милое домашнее застолье, потом еще долго ощущал на губах нежный клубничный привкус. Привкус своей нежной кадетской юности…

Супруги Андерсоны, лишенные родительской радости и хлопот, непременно хотели, чтобы Алексей остановился у них, но верный своему принципу – не навредить, он вежливо, но решительно отказался от этого заманчивого предложения и, сославшись на важные дела, распрощался с радушными родственниками, обещав, что обязательно заедет к ним перед отъездом. Ему просто необходимо было остаться одному и, отбросив перед предстоящей встречей с «Чиновником» все эмоции, сосредоточиться на главном. А для этого требовалось систематизировать и кратко записать всю полученную им из разных источников информацию, в том числе и ту, что он получил от дядюшки, для оперативной передачи ее через этого агента в штаб Северного фронта вместе с заключением по делу двойного агента Ома…

Несмотря на выходной, в кондитерской было малолюдно. Алексей зашел туда без четверти двенадцать, чтобы осмотреться и заказать свои любимые булочки с корицей и чашечку кофе. Не заметив ничего подозрительного, он отправил посыльного за свежим номером газеты «Dagens Nyheter», которую теперь периодически просматривал в ожидании новых материалов о России. Газета в его руках означала для «Чиновника», что все спокойно и встреча состоится. Отсутствие газеты указывало на то, что по каким-то причинам встреча переносится на следующий день в ближайшее кафе на параллельной улице.

«Чиновник» зашел в кондитерскую с первыми ударами напольных часов, прозвучавших в полдень. Похолодание, пришедшее с севера, заставило его одеться потеплее. Толстое драповое пальто, меховые ботинки и белоснежная песцовая шапка, создавали ему вид оккупировавших в последнее время Стокгольм буржуа, хорошо погревших руки на транзитных поставках товаров в Германию или Россию, среди которых было легче всего затеряться.

– После того как я под видом чиновника навестил вашего Ома, чтобы напомнить о своевременной подаче налоговой декларации, – выпив чашечку кофе, начал свой рассказ агент, – он вслед за мной вышел на улицу и, озираясь по сторонам,